Исламские психологи призывают верить в полтергейстов
Как глубоко мы должны кастрировать дедушку Фрейда, чтобы это обрезание было истинно мусульманским? Неделю назад в РИИ состоялась региональная конференция «Актуальные вопросы педагогики и психологии в теологическом образовании». Это мероприятие вновь заставило вспомнить об активно набирающем в России обороты движении мусульманских психологов. О сущности данного феномена и его двойственном характере размышляет автор, мусульманский и общественный деятель Рустам Батыр.
ЧТО ТАКОЕ ИСЛАМСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ?
«Церковные свечи запрещается продавать лицам, обращающимся к служителям темных сил, т. е. к колдунам, магам, экстрасенсам, чародеям и психотерапевтам», — гласит табличка на ограде одной из православных церквей. В традиционалистской мусульманской среде отношение к психотерапии и психологии в целом часто бывает схожим, однако в последние годы в России активно набирает обороты движение мусульманских психологов. По всей стране (и Татарстан не стал исключением) проводятся тематические конференции, семинары, тренинги. В Казани, например, сейчас осуществляется набор на четвертый поток трехмесячного образовательного курса, где за 20 тыс. рублей желающих обучают психологическому консультированию мусульман.
В Москве аналогичное обучение в новой магистерской программе, запущенной в текущем году, обойдется вам без малого в полмиллиона. Авторы этих и других инициатив уже объединились в ассоциацию психологической помощи мусульманам (руководитель Ольга Павлова), которая развернула просто кипучую деятельность. Однако стоит ли их воспринимать как «служителей темных сил» или, может, все не так страшно и перед нами лишь обычные бизнесмены, работающие в нише консультационных и образовательных услуг?
Многие религиозные деятели ислама и простые мусульмане в штыки воспринимают психологию — как «науку, которая портит умы мусульман» и которая «противоречит шариату Аллаха». Оно и понятно. За таким отношением скрывается банальная ревность и страх конкуренции. Психология беспощадно вырывает из рук теологов последние остатки былой монополии на истину. В древности, когда наука жила в личине философии и носила по большей части умозрительный характер, описательные модели религии еще могли с ней конкурировать. Выбор между ними был по большому счету делом вкуса. Стоило науке повзрослеть, взойдя на экспериментальную твердыню, и конвертировать свои достижения в осязаемые технологии, которые в корне преобразовали мир, гегемония религии была опрокинута решительно и бесповоротно.
С того дня не наука подстраивалась под религию, а религия — под науку. Последним закутком, в котором теология тешилась иллюзией своего превосходства, оставалось пространство смыслов. Вера прочерчивала для людей ценностные ориентиры, формулировала общий смысл жизни, чем наука попросту не занималась, однако современная психология вторгается ныне и в это пространство. Отсюда яростное желание предать ее анафеме со стороны отдельных религиозных деятелей, которые видят в психологии своего окончательного могильщика.
Впрочем, далеко не все мусульмане склонны в подобном ключе демонизировать психологию. Как говорится, в семье не без коллаборациониста. В роли троянского коня в данном случае выступил кентавр — специфический симбиоз достижений современной (западной) психологии и мусульманских концепций. Он получил название «исламская психология». Приставка «исламский» позволила мусульманским психологам войти в доверие даже к консервативной части единоверцев и продавать им свой продукт. Однако сшитый из двух частей Франкенштейн, едва открыв глаза, задался вопросом «Кто я?». Найти ответ на него оказалось не так-то просто. В профессиональных кругах до сих пор ведется дискуссия на тему того, что такое исламская психология: раздел науки или же часть теологии.
«ФРАНКЕНШТЕЙН НА ПОВЕРКУ ОКАЗАЛСЯ КАСТРИРОВАННЫМ ФРЕЙДОМ»
Павлова так определяет это новорожденное дитя: «Исламская психология — это прикладная наука, в полной мере отвечающая всем требованиям и критериям науки, но использующая в своем применении методы и практики, соответствующие исламскому мировоззрению». Иначе говоря, исламская психология — наука, просеянная через сито мусульманских представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Франкенштейн на поверку оказался кастрированным Фрейдом.
Однако такой подход порождает фундаментальный вопрос: как глубоко мы должны кастрировать дедушку Фрейда, чтобы это обрезание было истинно мусульманским? Другими словами, по каким, собственно, критериям будет определяться, что из арсенала современной западной психологии соответствует исламской доктрине, а что нет? Тут неизбежно возникнет субъективизм.
Обратимся к примерам. Ассоциация психологической помощи мусульманам перевела и издала две работы президента международной ассоциации исламской психологии Малика Бадри, в которых данный субъективизм разворачивается просто в полный рост. Так, автор пишет о категоричной недопустимости с точки зрения ислама совместного обучения мальчиков и девочек, но призывает своих клиентов верить в парапсихологию, ибо «недавние документально доказанные опыты полтергейстов нельзя отрицать, или игнорировать, или объяснять как обман либо психопатологическое поведение». Допустим, отечественные исламские психологи должны жить с ощущением антиисламского характера российской системы образования (раз та допускает совместное обучение разнополых детей), но так ли уж обязательно им верить в полтергейстов? Неужели без этого нельзя быть подлинно исламским психологом?
Аналогичный субъективизм мы встречаем и в рассуждениях российских мусульманских психологов. Я обратился к одному из членов их ассоциации, генеральному директору ООО «ОЦ 4 Лайф» Гульназ Ахметзяновой, той самой, что вместе с партнером за 20 тыс. обучает психологическому консультированию мусульман, попросил объяснить, в чем, по ее мнению, состоит отличие исламской психологии от обычной. Она ответила, что в первом случае консультация мусульманских клиентов строится с опорой на исламскую доктрину. Например, исламский психолог объясняет «забитой» мусульманке, пришедшей на консультацию, что, по исламу, ее единственная обязанность перед мужем заключается лишь в исполнении супружеского долга на брачном ложе, но не более того. Однако в этой части «она не имеет права отказывать супругу без каких-либо веских оснований», ведь, «согласно хадисам, если женщина даже собралась куда-то на верблюде и муж ее хочет, то она не имеет право ему отказать». Столь ревностная пропаганда хадисов, безусловно, отрадных для большинства мужчин, побудила меня поинтересоваться у Ахметзяновой и на счет того, может ли родитель в воспитательных целях применить физическое насилие над ребенком за нежелание последнего исполнять пятикратный намаз, как того требуют другой хадис. «Нет, не может», — отрезала Ахметзянова, игнорируя тот факт, что данное предание квалифицируется как сахих («достоверный»). Впрочем, такой субъективизм лично мне гораздо ближе, чем вера в полтергейстов.
«Я СЧИТАЮ ЗАРОЖДЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ КРАЙНЕ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ ФАКТОРОМ»
Стоит полагать, что двойственный характер исламской психологии позволяет ей занимать определенные позиции как в светской системе образования, так и в мусульманской среде. И нужно признать, что за последние три года исламская психология по обоим направлениям совершила в России просто гигантский рывок.
Ключевую роль в этом играет ассоциация психологической помощи мусульман, возглавляемая харизматичной Павловой. Она успевает заниматься не только наукой, но и выступать в роли ИП. Под ее руководством уже трижды была проведена научно-практическая конференция «Ислам: психологическая устойчивость — основа личного и общественного благополучия». Причем в последней приняли участие около 100 делегатов из Египта, Индонезии, Иордании, Объединенных Арабских Эмиратов и различных регионов России. Наладила ассоциация и выпуск тематического журнала «Ислам: личность и общество» (издано четыре номера). Уже вышло несколько книг. При этом у ассоциации активно работает сайт, даже запущен телефон горячей линии, проводится много других локальных мероприятий.
Естественно, символические ежегодные взносы в 1,5 тыс. рублей без малого 50 членов ассоциации не могут покрыть и малой части всех этих расходов. Но, как говорится, мир не без добрых людей. Многие свои мероприятия данная структура проводит при содействии фонда поддержки исламской науки, культуры и образования, а также АНО НПЦ «Аль-Васатыя – умеренность». Любопытно, что в руководстве обеих организаций состоит Вячеслав Полосин, уже три года как состоящий в браке с нашей героиней.
Впрочем, ассоциация сталкивается и с проблемами роста. Так, например, в ее ряды приняли Ишмурата Хайбуллина, автора публикаций, официально признанных судом экстремистскими материалами. Вряд ли это сделали по злому умыслу. Скорее всего, просто не доглядели.
Что бы ни говорили скептики, лично я считаю зарождение мусульманской психологии в современной России крайне положительным фактором. Чем больше мусульмане будут знакомы с достижениями современной психологии, тем лучше. Особенно это касается имамов, которые по долгу службы выступают, так сказать, народными психотерапевтами, ибо мечети являют собой не что иное, как своего рода конвейер человеческого горя. Люди несут туда свои проблемы и трудности, ищут утешения и поддержки. Мудрый имам и без знания психологической науки всегда сможет найти для них нужные слова, однако владение профессиональным инструментарием психотерапевта сделает его советы намного более эффективными, не говоря уже про тех служителей ислама, коих Бог просто обделил чутким пониманием людской природы, а таковых очень много.
К тому же формирование прослойки исламских психологов — верный признак развития уммы. Раньше религиозная жизнь мусульман ограничивалась по большому счету лишь домом, мечетью и кладбищем, а теперь мы имеем весьма многогранную исламскую среду: рынок халяльных товаров и услуг, исламскую моду, телеканалы, радиостанции, издательства, фестиваль мусульманского кино и т. д. Исламские психологи уверенно занимают в этой палитре и свое законное место.
Источник
